Интервью с Артуром Шуваловым

До 31 марта на сайте Itinerant Gallery проходит онлайн-выставка ANTI-REGIME. Представленные NFT являются первоначальной коллекцией проекта Platform, созданного в поддержку независимых русскоязычных медиа.

Мы поговорили с идеологом и одним из основателей проекта Platform Артуром Шуваловым. Артур — актер театра и кино, политический активист и просто хороший человек. Весной 2023 года он был вынужден покинуть РФ из-за преследований властей за антивоенную позицию.

Сегодня он рассказал о том, что представляет собой проект, поделился подробностями собственной жизни и созидательной деятельности в новой реальности.

 

«Platform — проект поддержки новых русскоязычных медиа» — написано на сайте https://platform.ngo/, но едва ли это описание полностью раскрывает суть инициативы. 

Создатель — Артур Шувалов — активист и актёр театра из Улан-Удэ, был вынужден уехать из России из-за гражданской позиции, но он не стал обрывать связь с родиной и заканчивать бороться с режимом, поэтому придумал платформу. Это необычная площадка, Артур подчёркивает уникальность проекта.

 — Это проект поддержки независимых медиа посредством продажи современного digital art (цифрового искусства) и построением своей метавселенной. Это уникальный проект, потому что в нём задействованы люди совершенно из разных сфер. Я анализировал рынок и не нашёл похожей коллаборации, реализованной кем-то ранее. 

Мы собрали разных художников, некоторые из них уже уехали из России, некоторые остаются, но это художники с конкретной антивоенной позицией, которые высказывают её с помощью своего творчества. Кто-то имеет большую аудиторию, кто-то поменьше. Их работы мы оцифровали и сделали из них NFT , и деньги от продажи мы планируем распределить в виде мини-грантов. Люди, которые покупают наши NFT, получат и ранний доступ в нашу метавселенную. Сейчас там есть онлайн-галерея, чтобы понять, что это такое, и познакомиться с проектом.

Что такое метавселенная и как она будет выглядеть?

 — Метавселенная похожа на компьютерную игру. Это метапространство, в которой может происходить всё что угодно: лекции, презентации, выставки.

В этой метавселенной мы будем выстраивать свой объект под названием «Лифт». У него будет тридцать этажей, каждый из которых является онлайн-представлением об одном из годов правления Путина.То есть первый этаж — это события 2000 года. В течение десяти минут гость становится наблюдателем, а благодаря игровым механикам Spatial, и «участником»  ключевого события года, в который он попадает. Двадцать четыре года — это время Путина настоящего и прошлого, а шесть этажей — это некая рефлексия о возможном будущем.

Какова миссия проекта? Что является конечной целью?

 — Мы хотим помочь небольшим СМИ и блогерам, в первую очередь региональным. Сейчас такое время, когда честная журналистика вынуждена выживать. А жители регионов вообще не смотрят, как правило, ни Первый канал, ни «Дождь». Они доверяют больше локальным каналам, которые заточены на местные новости. И для того, чтобы бороться с пропагандой, нужно поддерживать развитие таких инициатив, они очень важны, особенно сегодня. Потому что на плечи журналистов ложится огромная задача — они фиксируют то, что происходит сейчас, и тем самым ведут очень сложную борьбу против пропагандистской машины.

Мы не хотим быть фондом-прокладкой: брать деньги у других фондов и распределять их. Да, гранты сейчас и так активно раздаются, но, условно, денег на всех не хватит. Мы как люди, уехавшие из России, должны попытаться самостоятельно аккумулировать средства, чтобы продолжать контрпропагандистскую работу.

В современной реальности безопасность — это важный аспект любой деятельности в России, а особенно деятельности, связанной с политикой. Вы принимаете меры безопасности? Особенно в работе с людьми, которые остаются в России.

 — Начиная с общения с людьми, которые находятся в России, заканчивая финальной точкой — передачей средств. У нас разработаны протоколы безопасности. Я консультируюсь постоянно с разными специалистами по этим вопросам. Но по понятным причинам мы не раскрываем их, не рассказываем о них, потому что для нас это очень важно и ценно, чтобы не дай бог не произошла какая-то утечка информации.

Как можно стать участником проекта?

 — На сайте у нас есть форма. Пока кнопка не работает, мы ещё не объявили приём заявок для получения мини-грантов, но форма уже есть. Когда мы объявим, мы об этом напишем в своих соцсетях: Telegram канале и X (twitter) и разошлём информацию непосредственно по журналистам, максимально громко постараемся через медиа-ресурсы другие рассказать о запуске. Так же у нас бессрочный опен колл для художников, мы всегда ищем авторов для создания контента. Связаться с нами можно через форму обратной связи на сайте.

Мы ещё планируем провести презентацию онлайн, но сейчас пока похороны Алексея идут, мы не хотим вклиниваться в этот инфоповод. Хотим попозже разослать пресс-релизы и рассказать об этом.

В России Артур занимался активизмом и играл в театре, который тоже использовал как площадку для трансляции своей гражданской позиции. В марте 2023 года актёр привлёк внимание общественности попыткой самоубийства на сцене Русского драматического театра Улан-Удэ. После окончания спектакля «Театр. Изнанка» Артур порезал себе вены перед зрителями. Этот жест был отчаянной акцией, чтобы привлечь внимание к происходящему в театре (смена руководства) и в стране.

Как вы решились на такую смелую акцию? Каково это, когда это стало таким громким поступком?

 — Я не думал, что это вызовет какой-то такой дикий общественный резонанс, и это будет какой-то такой громкий кейс. Решение о таком перформансе не пришло сразу. Наш театр создавал спектакли на злобу дня, на сцене мы поднимали важные темы, такие как память репрессированным. Это был наш вклад в борьбу с режимом. Но после начала войны всё поменялось. На труппу начали оказывать давление, руководство сменилось, а на здании театра и на площади перед ним стали вывешивать плакаты с буквой Z. Я лично их снимал и прятал. Про меня стали говорить, что человек с такой позицией в театре работать не может, что это государственный театр. Я встречался с разными чиновниками: от руководителей театра до главы Бурятии. И к марту прошлого года меня стали лишать работы, премий, зарплат и всего, чего можно лишить. И я подумал, что нет другой формы, и надо высказаться именно так. Я перерезал вены в знак протеста против того, о чём сейчас нельзя говорить.

Меня отстранили от работы, естественно. Не знаю, это была там искусственная или не искусственная, какая-то такая полусозданная паника. Они везде, на сайте театра, во всех соцсетях писали о том, что никакой опасности для зрителей не представляет поход в театр. Они предлагали меня либо посадить на 5 лет, либо отправить на войну. Я в театре уже больше не появлялся, уехал из страны. Вот такая история была с театром, как они меня отодвинули. Но я уже понимал, что действительно после своей акции я не смогу там ни появиться, ни сделать что-то, даже вещи какие-то забрать элементарные. Но это уже не имело как такового значения, потому что это такая своеобразная борьба против системы, против большой ветряной мельницы, которую невозможно сломить.

Невозможно сломить, имея те ресурсы, которые были у меня на тот момент. Мне кажется, сейчас эти ресурсы постепенно накапливаются и увеличиваются. И тот проект, который мы делаем — это, конечно, не супер гигантский лайнер. Это небольшая лодка, но которая будет расти, я в этом уверен.

Акция вызвала широкий резонанс, Артур получил большое количество поддержки, но не от коллег. Очевидно, что оставаться в России актёру стало небезопасно. Он покинул страну, но не мог закончить свою антивоенную и театральную деятельность. Сейчас жизнь Артура состоит из семьи, платформы и некоторых подработок. Он ведёт курсы ораторского искусства, сценической речи, самопрезентации. Иногда появляются благотворительные театральные проекты. 

Успеваете чем-то заниматься, кроме проекта?

 — Это читка современной драматургии «Любимовка». Меня позвал Александр Кудряшов и Никита Щетинин. Я в нескольких читках участвовал здесь, в Тбилиси. Делал как режиссёр одну читку. Потом мы делали читку-интервью. Читку-интервью Политковской, Кадырова-Политковской. Я читал за Кадырова. Также мы делали небольшой проект, называется «Уютник». Это спектакли для детей. Мы их играли перед Новым годом и после несколько небольших спектаклей мы делали.

Какая последовательность работы над платформой?

 — Первое —  это разработка медиа-компании для того, чтобы донести информацию до наших потенциальных покупателей, чтобы привлечь деньги. Это построение бизнес-процесса: донести информацию до людей, которые могут пожертвовать деньги посредством покупки NFT. То есть первая часть работы заключается в том, чтобы наш продукт продать. Вторая часть — это взаимодействие с потенциальными партнерами. Переговоры и создание непосредственно метавселенной «Лифт». Разработка этого пространства. Это тоже очень тяжкий труд и подбор людей, которые будут над всем этим работать. Ну и бесконечный поиск всего: времени, волонтёров, людей, которые готовы помочь. Поэтому вот эти три пункта основных, они забирают всё время.

Прошёл год с тех пор, как вы вышли на сцену с громкой акцией. Что изменилось в вашей жизни?

 — Ну, кардинально я бы не сказал, чтобы что-то во мне прямо там изменилось внутри, да. Может быть, я просто стал смотреть больше, как-то шире, под другим углом, да. Я общаюсь в активистских кругах, вижу какие-то проблемы внутри сообщества. Я, например, честно считаю, что нет консолидации, солидарности друг с другом. Есть огромная степень равнодушия. многим всё равно на своих сограждан, которые выбрали эмиграцию. То есть это не значит, что все должны друг другу с бешеной скоростью помогать, но есть равнодушие. Людям всё равно на других, на своё окружение. Это такая своеобразная проблема. Понятно, что все занимаются обустройством своего быта. Ищут работу, жильё. Но есть люди, которым нужна хотя бы даже просто элементарная поддержка словом. Моральная поддержка. Где-то может быть какое-то знакомство или ещё что-нибудь. То есть, есть огромное количество разных людей с определённым количеством ресурсов. И вот почему-то многие люди, не то чтобы не делятся этим ресурсом, они игнорируют других людей. Я очень много здесь в эмиграции в Грузии встречал людей, которым действительно очень тяжело, но им там никто не поможет. Поэтому это меня расстраивает, я чувствую, понимаю, что это неправильно, так не должно быть. Общество, да, несмотря на то, что мы находимся все в эмиграции, вместо того, чтобы сплотиться, разбивается на свои кучки и этими кучками действуют и существуют. А мне кажется, мы всё-таки должны быть как-то более или менее вместе. Понятно, что мы все в единую массу не соберёмся никогда, но нужно быть солидарными друг с другом, мне кажется. А не как сейчас, это очень такая популярная тема, когда все в Твиттере друг друга поливают грязью. И вместо того, чтобы хотя бы просто не оскорблять, не унижать друг друга. Этого, по крайней мере, на данном этапе достаточно. Но почему-то это не так.

Например, с такой историей сталкивался, когда общался с разными журналистами и предлагал рассказать про мой проект. Некоторые журналисты мне говорили прямым текстом, ты работаешь с вот этим изданием, а мы не будем с тобой работать, потому что это издание, оно когда-то плохо написало про каких-то наших друзей. И получается, что вроде бы я пытаюсь сделать одно доброе дело, но из-за того, что коммуницирую с другими людьми, со мной отказываются работать третьи люди. Это как-то очень странно для меня. Я могу пересказать слова Славы Крюкова. Это тоже политический заключенный, мы с ним здесь очень долго общались. Он активно продвигает тему русских организаций в Грузии, которые занимаются поддержкой грузинского комьюнити на оккупированных территориях России. Но при этом даже маленькой толики, 1% помощи не оказывается русским беженцам. Хотя здесь огромное количество людей, которым элементарно нечего есть. Поэтому мне кажется, это неправильно. Русские должны помогать всем, да, конечно. Но не должны забывать и про русских.

А внутри вас что-то поменялось? Как вы ощущаете себя сейчас? 

Наверное, я стал морально сильнее. Какие-то там внутренние ресурсы пооткрывались. Какие-то есть внутренние ресурсы, которые заставляют тебя всё равно что-то двигать вперёд, несмотря на огромное количество всяких препонов, проблем, получается, и от этого я получаю удовольствие. Это даёт какую-то силу. Наверное, у меня столько сил не было, как здесь сейчас.

Я думаю, что впереди нас ждет, что называется, светлое будущее. Как бы это пафосно ни звучало. Лучшие времена. И просто нужно делать, работать. Тогда всё будет хорошо. И всё, что было, я всегда вспоминаю с улыбкой и не грущу, не страдаю, что вот я потерял свой дом или ещё что-нибудь. Нет, не грущу. Да, есть впереди сложные испытания, много чего интересного, но это большое приключение, поэтому не расстраиваться, вперёд!

И в целом, конечно, как показывает практика, понятно, что всё равно театр меня до конца не отпускает. Где-то какие-то проекты появляются. Я никогда ни от чего не отказываюсь, всегда за. Но сейчас, в такое время, я выбрал свой путь. Потому что я считаю, что здесь я принесу больше пользы, нежели занимаясь именно актёрской профессией. Тем более, находясь здесь, в Грузии, это всё сложнее и сложнее. Поэтому вот такой вот у меня путь. Как у самурая, что ли, я не знаю (смеется).

 Беседовала Дари Струнникова